Эта осень.
Две буквы этой осени, две, изменили наше сознание, принципы и устои прошлого.
Две. Две тени былого переросли в новую субстанцию будущего.
Мы как Николас Эрфе обрели свою Алисон в Риджентс-парке мокрого Лондона.
Мы искали ЭТО так давно, как слепые котята.
Мыкались по жизни в надежде, что завтра гроздья солнечного винограда судьбы упадут на наши еще такие маленькие ладошки и мы вдруг поймем все.
Стенограмма былого пробегает перед глазами до того, как моя рука в его руке обретает незримый и вечный покой, неподвластный взгляду, осуждению или чьим-то носам.
Спасибо тебе, жизнь, за неслучайную случайность.
Две буквы этой осени, две, изменили наше сознание, принципы и устои прошлого.
Две. Две тени былого переросли в новую субстанцию будущего.
Мы как Николас Эрфе обрели свою Алисон в Риджентс-парке мокрого Лондона.
Мы искали ЭТО так давно, как слепые котята.
Мыкались по жизни в надежде, что завтра гроздья солнечного винограда судьбы упадут на наши еще такие маленькие ладошки и мы вдруг поймем все.
Стенограмма былого пробегает перед глазами до того, как моя рука в его руке обретает незримый и вечный покой, неподвластный взгляду, осуждению или чьим-то носам.
Спасибо тебе, жизнь, за неслучайную случайность.
No comments:
Post a Comment